Вот в тишине курской ночи, когда все уже затихло, когда уже утомились и сладкогласные соловьи, в чинно содержимом доме вдовы Агафьи Мошниной не спит младший сынок ее, Прохор.
Приподнявшись с подушки, опираясь на локоть, он прислушивается, нет ли в доме признаков жизни. Ему любо одиночество, чтоб заговорить с Богом.
И вот неслышно встал с постельки, как Ангел с опущенными крыльями, в своей длинной, белой рубашке, прокрался в передний угол.
Старые, тяжелые иконы. На них мирный отсвет ложится от свисающей с потолка лампадки.
Стоит — смотрит… Что-то, ему самому неведомое, невыразимое, творится в нем, что-то согревает до жару, трогает до слез, уносит куда-то.
Широко на душе, беспредельно… Любит и своих, и этот дом, и ближнюю церковь с темными углами, где не видать его, когда он забьется туда за службой, и всю окрестность, и лунное небо со звездами, и эту ночь, и весь мир… И всех хочется обнять и прижать к слабенькой детской груди..
А Богоматерь, Которая через два десятка лет произнесет над этим теперешним ребенком таинственное слово: «Сей рода нашего», — невидимо простирает над мальчиком Свой покров, и те Ангелы, выше которых будет вознесен некогда этот стоящий пред иконами ребенок, неслышно для людей шепчут в тишине умилившейся ночи пророчественное имя:
«Серафим, Серафим…»
Имя Серафим в переводе с древнееврейского означает «пламенный», «огненный», «сжигающий». В христианской системе ангельской иерархии серафимы — это ангелы, особо приближённые к престолу Бога и Его прославляющие, «шестикрылые, многоочитые, пернатые», как описывает их текст литургии.
Вот и преп. Серафим Саровский — пламенный святой. В век разума и просвещения он говорил людям о божественном свете, о стяжании Святого Духа как цели жизни каждого христианина, о пасхальной радости и мире, и всей своей жизнью являл эту радость, мир, любовь.
О них свидетельствуют отзывы современников. «Много с тех пор в продолжение следующих семидесяти лет моей жизни видала я и умных, и добрых, и мудрых глаз, много видала и очей, полных горячей искренней привязанности, но никогда с тех пор не видала я таких детски-ясных, старчески прекрасных глаз, как те, которые в это утро так умильно смотрели на нас из-за высоких стеблей лесной травы. В них было целое откровение любви…» — передает свои детские воспоминания о преп. Серафиме Надежда Аксакова, впоследствии старица Шамординской обители.
И вот тот самый Серафим Саровский, который молился над источником, где теперь прозревают слепые, говорят немые, ходят хромые; который сказал «Я молился, радость моя, чтоб сия вода в колодце была целительной от болезней»,- сбылось чудно это слово; к кому приходила как к родному и близкому человеку Царица небес, и кто молился тысячу дней и ночей на камне, части которого есть у вас, — этот бесконечно далекий от вас святостию, невыразимо близкий милосердием человек.
«Когда меня не станет, вы ко мне на гробик-то ходите! Как вам время, вы и идите; чем чаще, тем лучше! Все, что есть на душе, что бы ни случилось с вами, о чем бы ни скорбели, придите ко мне, да все, все с собой-то принесите на мой гробик! Припав к земле, как живому, все и расскажите, и услышу я вас, вся скорбь ваша отлетит и пройдет! Как вы с живым всегда говорили, так и тут! Для вас я живой есть, буду и во веки!»
Как цветут в Дивееве цветы!
Флоксы в шапках розового цвета,
Пышных мальв высокие кусты
Чуть дрожат-колышатся от ветра.
Ноготки, гвоздики, резеда.
Крупные петуньи в три ряда.
Легкий рой ромашек разноцветных,
Чуть подальше — лилии вразброс;
Глянцевито-кожистые ветки
Держат свертки нежных чайных роз…
А за садом — монастырский храм
Батюшки святого Серафима.
Кажется, как будто он и сам
Пребывает где-то здесь незримо.
Выходя из храма, отдыхать.
Дети так и бегают по травке
Меж цветочных грядок и куртин.
А вон там, за мальвами, один
Старичок в потертой камилавке,
В белом балахончике простом
И с большим, поверх него, крестом
С детворой играет в салки, в прятки,
Кружит по дорожкам цветника…
Детям строить незачем догадки.
Автор стихотворения: Диакон Анатолий Трохин
Источник: http://pravsobor.kz/