Преподобный Сергий Радонежский, «игумен всея Руси», один из самых любимых и чтимых восточными христианами Божиих угодников. Его житие — не просто рассказ о подвигах смиренного монаха, ради Господа оставившего все мирское, но и история великого духовного лидера, способного вести за собой ко Христу тысячи призванных чад.
На нем исполнились пророческие слова Псалтири: «от чрева матере моея Бог мой еси Ты» (Пс. 21:10). Известно предание о том, как, еще пребывая в материнской утробе, будущий святой трижды воскликнул во время Божественной Литургии: перед чтением Святого Евангелия, когда пели Херувимскую песнь и при возгласе священника «Святая святым!». На лицах многих неверующих и обновленцев этот рассказ вызывает скептическую улыбку — но не таким ли подвигом прославил Бога до 
своего рождения величайший из пророков и Предтеча Господень Иоанн? «Когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем» (Лк. 1:44), — эти строки помнит любой, внимательно изучавший Новый Завет.
То, что младенец Варфоломей (как звали преподобного до монашеского пострига) как бы повторил первое исповедание Предтечи, бесспорно говорит о некой преемственности между ними. Подражание Иоанну Крестителю, которого считают своим покровителем иночествующие, изображаемому на одной из икон в виде ангела, наконец, именуемому в Писании небожителем, посланным перед Мессией (Мал. 3:1), засвидетельствовало: на свет появится еще один ангел во плоти, готовый идти тернистым путем иных.
Была и другая преемственность: от святого апостола Варфоломея («сына радости»), он же Нафанаил из Каны Галилейской, в честь которого был наречен младенец. О святом покровителе будущего игумена Сам Христос однажды изрек: «Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства»(Ин. 1:47). Пытаясь познать Мессию и сердцем, и умом, апостол Нафанаил то искренне вопрошает, может ли быть что-либо доброе из Назарета, то, оставив все сомнения, твердо исповедует: «Равви! Ты — Сын Божий, Ты — Царь Израилев!» (Ин. 1:49). Такая же участь ожидала и отрока Варфоломея: преодолев непростые жизненные испытания, сомнения и потери, он оставил себе только исповедание Христово, достигнув этим и Царствия Небесного, и дарованной Самим Богом славы.
То, что может быть благом для одного, для другого становится тяжким испытанием. Таковым для Варфоломея было его знатное происхождение, которым Господь не раз испытывал его и в детстве, и в отрочестве, и даже в зрелости. Когда ему, боярскому сыну, исполнилось семь лет, и он вместе с братьями Стефаном и Петром был отдан в обучение грамоте, оказалось, что умный, необычный мальчик не имеет к ней никакой способности. За этот позор для знатного человека родители бранили Варфоломея, товарищи насмехались, учитель, выбившись из сил, тоже был очень недоволен и наказывал «нерадивого» ученика…
Наверное, мальчик не раз задавал себе вопросы: ну почему, ну за что?! И Господь достаточно долгое время не отвечал на них. Ведь, как в случае со слепцом на дороге (Ин. 1-7), в несособности к учебе не был виноват ни сам Варфоломей, ни его родители — но, пострадав, он через это приобрел нечто большее — Божие чудо.
Встреча с ангелом в виде старца-монаха открыла отроку Варфоломею новую истину — он получит от Господа дар понимать намного больше, чем знание человеческое. Вот как повествует об этом откровении краткая агиография святого подвижника:
«— Варфоломей со слезами взмолился к Господу о даровании ему книжного разумения. Однажды отец послал Варфоломея за лошадьми в поле. По дороге он встретил посланного Богом Ангела в иноческом образе: стоял старец под дубом среди поля и совершал молитву. Варфоломей приблизился к нему и, преклонившись, стал ждать окончания молитвы старца. Тот благословил отрока, поцеловал и спросил, чего он желает. Варфоломей ответил: «Всей душой я желаю научиться грамоте, Отче святой, помолись за меня Богу, чтобы Он помог мне познать грамоту». Инок исполнил просьбу Варфоломея, вознес свою молитву к Богу и, благословляя отрока, сказал ему: «Отныне Бог дает тебе, дитя мое, уразуметь грамоту, ты превзойдешь своих братьев и сверстников». При этом старец достал сосуд и дал Варфоломею частицу просфоры: «Возьми, чадо, и съешь, — сказал он. — Это дается тебе в знамение благодати Божией и для разумения Святого Писания». Старец хотел удалиться, но Варфоломей просил его посетить дом родителей. Родители с честью встретили гостя и предложили угощение. Старец ответил, что прежде следует вкусить пищи духовной, и велел их сыну читать Псалтирь. Варфоломей стал стройно читать, и родители удивились совершившейся перемене с сыном. Прощаясь, старец пророчески предсказал о Преподобном Сергии: «Велик будет ваш сын пред Богом и людьми. Он станет избранной обителью Святого Духа». С тех пор святой отрок без труда читал и понимал содержание книг.»
Он не роптал в скорби, не сомневался, а просто понадеялся на Того, Кто никогда в беде не оставит. И теперь тысячи христианских мам вместе с детьми зажигают свечи перед иконами преподобного Сергия и его молитвами получают помощь в учении на благо…
До пострига оставалось еще много времени, и лишь 7 октября 1337 года, после смерти родителей, преподобных Кирилла и Марии, Варфоломей принял монашество с именем Сергий в честь святого мученика Сергия (память 7 октября). Но он от юности знал, куда ведет его путь, поэтому, в отличие от братьев Стефана и Петра, не связал себя брачными узами и сохранил девство для Господа.
Вся дальнейшая жизнь до пострижения в иноки стала для него ожиданием Иного Счастья — единения с Богом в одном из самых тяжких, но одновременно и легких подвигов. А когда это свершилось, как повествует житие, верный слуга Христа стал восходить «из силы в силу», постепенно преодолевая и бесовские нападки, и слабости собственной плоти. Ему не было равных в строгом посте и горячей молитве. Его чистота и святость еще при жизни поражали монахов, которые искали руководства преподобного. И он по смирению и христианской любви к людям не мог им отказать. Так и была постепенно основана Троице-Сергиева лавра — святая обитель, выстоявшая во времена самых тяжких гонений на Церковь и ее верных детей…
Богом данная слава святого игумена дошла и до константинопольского патриарха Филофея, который прислал ему крест, параман и схиму, наградил благословенной грамотой и посоветовал преподобному Сергию устроить общежительный монастырь. С Божией Помощью радонежский чудотворец исполнил пожелание Патриарха, но, вместе с Благодатию Божией, нашли на него и серьезные искушения. Монахи, ранее преклонявшиеся перед подвижничеством наставника, внезапно стали роптать на слишком строгие порядки, как только он потребовал того же усердия и от них.
Смиренный отец оставил монастырь, чтобы положить конец «бунту», — и кто знает, каких слез и боли это ему стоило? Ведь правду говорят — чем чище человек, чем проще его ранить… Но справедливость Господа быстро расставила все точки над «і». Проходит немного времени — и братия уже умоляет святителя Алексия Московского, близкого друга преподобного, уговорить батюшку вернуться… Конечно же, отец Сергий простил согрешивших детей и возвратился их окормлять. Ведь святые не умеют обижаться.
Его чудеса, сотворенные и для отдельного человека, и для всего Отечества, можно описывать несколькими томами. Подражая святому апостолу Петру и Самому Христу, он воскрешает отрока — сына безутешной вдовы, исцеляет множество болящих, благословляет благоверного князя Димитрия Донского на противостояние Орде — и помогает ему одержать победу. Ему сослужили ангелы и являлась Богоматерь… Но не чудеса и видения были главным в его вере. Через многие столетия мы слышим тихие слова Батюшки: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…»
Преподобне отче Сергие, моли Бога о нас!
